Бологовская усадьба Путятиных
В летнее время гостеприимный дом Путятиных в Бологое принимал многочисленных родственников и знакомых. Это было любимое место отдыха Елены Ивановны Рерих. До замужества она вместе со своей рано овдовевшей матерью Екатериной Васильевной Шапошниковой каждое лето подолгу гостила в имении своей тетушки. С детских лет Елена Ивановна отличалась чуткостью, в ней сильно было развито чувство сострадания. В Бологое с ней произошел на первый взгляд малозначительный, но глубоко врезавшийся в детскую память случай, повлиявший, думается, на формирование ее жизненных установок. Н.К.Рерих описал этот случай в очерке «Памятный день»: «На днях Елена Ивановна вспомнила трогательный эпизод из ее раннего детства. В Бологовской церкви семья Путятиных имела особое знатное место на клиросе. По праздникам все ездили на службу в праздничных нарядах. Е.И. помнит и белое платье с кружевами, и шелковые чулки, и белые сапожки. И вдруг она видит, как через решетку протягивается крошечная загорелая ручка и робко гладит белый сапожок. Е.И. так и застыла, чтобы не спугнуть девочку. Стало стыдно, незабываемо стыдно и за свое кружевное платье, и за шелковые чулки, и за белые сапожки, и за знатное место» [1].
Любовь и заботу Ляли (так Елену Ивановну в детстве звали родные и близкие) чувствовали и многочисленные животные, которые содержались в усадьбе Путятиных. Об этом пишет Зинаида Григорьевна Фосдик, долгие годы возглавлявшая Музей Н.К.Рериха в Нью-Йорке и хорошо знавшая всю семью Рерихов: «Начиная с детского возраста, <Елена Ивановна> обожала больных и уродливых животных: собак, птиц с разбитыми и подбитыми крыльями, старых воробьев, некрасивых утят. Одно время она ухаживала за журавлем, у которого было сломано одно крыло. И «журка» бежал к ней, как собака, она его кормила, лечила, но он, бедный, все-таки умер. Живя в имении, она вставала с раннего утра и ходила кормить всех птиц, лошадей, собак и коз в имении. Все они ее знали, все к ней бежали» [2].
Елена Ивановна обладала удивительной способностью вносить умиротворение, «лад» в души людей. Уже в детстве друзья шли к ней за советом и помощью в случае раздоров и ссор. И почти всегда ей удавалось уладить возникший конфликт. Не случайно Николай Константинович с первых дней знакомства и до конца жизни звал свою жену древним русским именем Лада.
По словам современников, в детстве Е.И.Рерих была очень активной девочкой. Она любила лазить по деревьям, играть в подвижные игры, легко перепрыгивала с шестом через забор, много купалась. Ее неизменным товарищем по играм в Бологое был любимый кузен Степа Митусов, сын княгини Путятиной от первого брака. Они были ровесниками, оба увлечены музыкой, оба делали определенные успехи в игре на рояле. Елена Шапошникова и Степан Митусов занимались по классу рояля у профессора И.А.Боровко. Он долгое время преподавал в консерватории и был известной фигурой в музыкальном мире Петербурга. В своих воспоминаниях Елена Ивановна пишет, что окружавшая ее «так называемая «золотая молодежь», за редким исключением, ничего не могла дать ей. Единственным тогда огоньком явился двоюродный брат Степа Митусов, спутник ее детства. Он приносил некоторые неплохие книги молодых поэтов и мыслителей и знакомил с новыми веяниями в искусстве, главным образом в музыке» [3].
Как бы вторя Елене Ивановне, Николай Константинович в очерке «Друзья» в 1937 году напишет: «Степа Митусов всегда был живым звеном с музыкальным миром» [4]. Он был знаком со многими маститыми композиторами – Скрябиным, Лядовым, Глазуновым, Стравинским… Представлен он им был в доме Римского-Корсакова. Степа был дружен с сыновьями великого композитора, с которыми познакомился в Петербургском Университете. В течение 12–13 лет он часто бывал в семье великого композитора, подолгу с ним беседовал о музыке.
Н.К.Рерих познакомился с С.С.Митусовым тоже еще в Университете. Но близкими друзьями они стали позже, когда благодаря Елене Ивановне Рерих стал своим в доме Путятиных. Их дружбу, несомненно, скрепляла помимо всего прочего и общая любовь к музыке. В юности они оба были неизменными посетителями знаменитых «Беляевских вечеров».
Митрофан Петрович Беляев, крупный промышленник и меценат, сделал для отечественной музыки не меньше, чем Павел Михайлович Третьяков для отечественной живописи. Он издавал в прекрасном оформлении в Лейпциге произведения русских композиторов, устраивал за границей симфонические и квартетные концерты русской музыки. С 1898 по 1904 годы в Петербурге еженедельно на «Беляевских вечерах» звучала исключительно русская музыка. На концертах обычно исполнялись впервые новые произведения Римского-Корсакова, Глазунова, Лядова, Аренского и других под управлением авторов. Музыкальные вечера проходили в известном доме по адресу Невский проспект, 16: многие учреждения культуры арендовали его помещения. В нем находились Петербургское общество музыкальных собраний, в котором состояли Н.А.Римский-Корсаков, А.К.Глазунов; Музыкально-историческое общество графа А.Д. Шереметьева, литературно-художественный кружок имени Я.П.Полонского. В этом же здании находилась и музыкальная школа, в которой несколько лет училась Е.И.Рерих, тогда еще Елена Шапошникова. Конечно, и до встречи с Николаем Рерихом она посещала эти известные всему Петербургу музыкальные вечера. Возможно, Елена Шапошникова и Николай Рерих не раз сидели в одном зале, захваченные звуками музыки гениальных русских композиторов. Очень вероятно, Степан Митусов сопровождал свою кузину на этих концертах и даже издалека раскланивался с университетским знакомым Николаем Рерихом. Как бы то ни было, Елене Ивановне и Николаю Константиновичу в то время не суждено было встретиться.
М.А.Иванов. Рерихи и Тверской край. Тверь, 2007
- Н.К.Рерих. Листы дневника. Т. 3. М. 1996. Стр. 370.
- З.Г.Фосдик. Мои Учителя. М. 1998. Стр. 100.
- В.Л.Мельников. Князь Павел Арсеньевич Путятин и его Бологовская усадьба. С.-П.– Вышний Волочек. 2000. Стр. 31.
- Н.К.Рерих. Листы дневника. Т. 2. М. 1995. Стр. 110.
